Ей не снилось ровным счётом, и это было прекрасно. Сон коматозника, сильнее наркоза и глубже обморока. И такой же странный перед пробуждением.
Кера проснулась так же внезапно, как и уснула. Кажется, перед сном она что-то говорила – а где, кстати она? Это совершенно точно не деревянный потолок спальни и не белый камень башни ученых.
Это пещера. И волшебные кусты со светлячками, которые покрывали ее тело плотным слоем. И ещё одно тело с окровавленным рукавом рядом. Она все вспомнила.
Картонное проклятие, площадь, прыжок в огонь. Поцелуй Мистре, ее просьба и ярость, маяк. Кровь повсюду, мертвый старик – и снятое проклятие. Слишком много событий для одного дня.
Женщина недовольно застонала и потянулась, стряхивая с себя чертовых насекомых. Огромное спасибо им за тепло и свет, конечно, но боги, как же омерзительно чувствовались на лице движения их лапок и хитиновый шорох прозрачных крылышек. Как там Тень обозвал этот кустарник, калофикус, калорификус? Совершенно неважно, про себя О’Брайан уже окрестила растение сонным кустом. Мечта пьяниц – упасть в подобное растение в счастливом состоянии хмеля, и спать до тех пор, пока пинками за сон в неположенном месте не погонят. И впрямь, стоит отрезать корешок. Или собрать семена. Или побеги, черт побери, чем размножаются эти кусты? Кера не была ботаником и ее познаний в гербологии хватало лишь на то, чтобы отличить пеял от сорняка и хризантему от розы. А вот розу от шиповника она отличала уже с трудом. Когда она только пришла в гильдию и познакомилась с Карлом, тот пытался рассказать ей про растения, но если честно, Кера его и не слушала.
Зря, пожалуй. Возможно, если бы тогда она прислушалась, то знала бы, можно ли есть этот хренолификус или нет, ибо пить и есть сейчас хотелось сильно – как и полагалось после отката концентрата.
- Бу. – Ученая заставила себя подняться и встать на ноги, скидывая с ног остатки светлячков, листья и злосчастный зелёный плащ с бурыми пятнами на левой поле, который разумеется, не выкинули куда подальше. Собственный голос казался хриплым и сухим, прохлада обжигала тело под отсыревшей одеждой и, наверное, за сохранённый плащ стоило поблагодарить, но она этого делать не будет. Она сделает другое – выйдет навстречу мутному утреннему свету и разберётся с вопросом воды.
Совершенно не так она планировала провести четверг, четверг был днём бесплатного кофе, и вряд ли на этом берегу существовала подобная услуга.

Вернулась Кера спустя пятнадцать минут, сердитая и с насквозь помокшими ногами – попытки набрать воду прямиком в добытый всеми правдами и неправдами ещё лет двенадцать назад железный термос успехом, конечно, увенчались, но О’Брайан успела пару раз поскользнуться на мокрых камнях и едва удержалась от паления. Нелепо было бы пережить разборку богов и разбить себе голову черт знает где.
И где же капитан Яр, когда он нужен, получил ли он ее винг, смог ли придумать, как переправить корабль? Он непременно последует за вингом, который сам же и сделал, в этом женщина не сомневалась, но его появление прямо здесь и сейчас было бы очень кстати. Корабль с едой, водой и элементарными удобствами, что может быть лучше? Только пятизвёздочный отель вместо кустов, но увы, на горизонте не наблюдалось ни того, ни другого.
- Эй, - крикнула ученая, устраиваясь у входа в пещеру на коленях и начиная обустраивать рабочее место, - доброе утро, вы проснулись? Тень?
Две стопки камней, расширяющиеся сверху, открытый термос с морской водой на них, помятый шейный платок на горлышке термоса и горелка между двумя стопками.
Замечательно, а теперь нужно что-то плоское и металлическое, наука способна творить чудеса только при наличии нужного оборудования, а из длинного и металлического у Керы были только пряжки на сапогах. А вот у стражей должны быть ножи, та самая степень длины и металла, что требовалась учёной.
Тень не отзывался. Это беспокоило – О’Брайан рассчитывала на его пробуждение ещё по возвращению в пещеру, но этого не произошло, очередное нарушение планов. Она вернулась к кустам, пару раз сильно хлопнула начальника стражи по щекам, ткнула его в бок и обшарила одежду – жив, слабо дышит, скоро проснётся, нож за пазухой. Чудесно. Кера забрала нож и отправилась обратно, уселась перед камнями и включила горелку. Та вспыхнула синим огнём под донышком термоса, Кера вытащила нож из футляра, дождалась появления пара и разместила лезвие над ним под углом, позволяя влаге конденсироваться и стекать в подставленную крышку.
Великая сила выпаривания, школьный курс общей науки лет сто назад, магическая горелка и безграничное воображение человека, которому очень сильно хочется пить.
Жаль, половину пирожка пришлось выкинуть. За сутки, проведённые в сумке, он начал подозрительно попахивать, а последнее, что нужно было женщине в этом чертовом и фонящим магическими аномалиями месте – испорченный пирожок.
Вода медленно, но уверенно стекала по ножу в крышку. Через пару минут температура внутри термоса повысится, и пара станет больше, а вода потечёт быстрее.
Наука, мать вашу. И после этого стражи ещё называют ученых неженками.

Первая порция воды набралась еще до того, как из пещеры выполз начальник стражи, мрачный в той же степени, в какой пребывал всегда. Кера взяла крышку в свободную руку, принюхалась к воде, поболтала ее и сделала глоток. Пресная и невкусная, но женщине было плевать – она пила взахлеб, стараясь не расплескать ни капли. Концентрат был потрясающе полезной в жизни штукой, опасной в больших количествах, но полезной – и черт возьми, кто бы мог подумать, что после его использования она окажется вместо собственной постели и заказанным плотным завтраком на дом черт знает где и черт знает с кем. Очень интересно и захватывающе, но к подобным приключениям стоит готовиться заранее и планировать с учетом погоды, местности и наличия еды и воды, а не сидеть тут и пытаться из подручных средств сделать воду.
- Да.
Да, это ваш нож, господин я-ломал-маяк. Да, умно. Да, умыться вам не помешает. А утро вот совершенно не доброе и говорить нам не о чем, все уже было сказано. Кера допила до дна и вытерла рот, вновь принимаясь за дело. Еще на один раз должно было хватить, но черт знает, что было в этой воде Туманного моря – жажда пропала так же внезапно, как и появилась.
Облако пара обожгло пальцы. О’Брайан чертыхнулась, чуть не уронила нож, но продолжила выпаривание. В мысленном списке вспыхивали пункты один за другим – взять образец воды, взять образец кустарника, поймать пару светлячков, дождаться капитана Яра, изучить природу магии в пещере и свалить из этого кошмара. И никогда, никогда больше сотрудничать со стражами и не покидать башню, во имя всего святого, где корабль капитана и его запасы еды?
Снова наполнилась крышка. Кера выключила горелку, оставив ее и почерневший термос остывать на камне. Прикасаться к нему значило получить ожог, а руки ей пока что были нужны.
За спиной тихо зашептало. Ученая резко обернулась – нет, никого, но ей кажется, или светлячков становилось больше?
Сдавило виски и грудь, перехватило дыхание, и это абсолютно точно не были последствия концентрата. Там, в глубине пещеры, было что-то еще, кроме теплых кустов и светлячков. Что-то аномальное и магическое.
Что-то неизвестное. На губах О‘Брайан сама собой появилась счастливая улыбка. Вот он, смысл ее новой жизни – находить загадки и решать их, применять решение на практике и пинками гнать гильдию и жителей в светлое будущее прогресса и науки. Когда-нибудь по Валдену будут ходить волшебные трамваи, ночные фонари никогда не погаснут, а жители перестанут страдать от перебоев с электричеством. Когда-нибудь в этом мире появится свой аналог мировой сети и люди не будут страдать от контракта, в небесах будут парить флотилии дирижаблей на двигателях из воздушных эссенциях, а рядом с ним в облаках будут нырять охранники-драконы с блестящей чешуей.
Женщина вскочила на ноги и расстегнула сумку, проворачивая большим пальцем кольцо на руке. Кристаллы вылетели из сумки с бешеной скоростью, завертелись около руки и выстроились в ряды – мутно-белые сверху, красные и желтые широким поясом посередине и синие снизу. Точно аномалия, белые кристаллы появлялись только при незнакомых элементах. Совершенно не божественные чары, это ученая могла сказать точно. Эта магия чувствовалась естественной, в отличие от тяжести Мистре или Лояша. Естественной и опасной – как раз то, что любила Кера.
У входа в пещеру с влажным шлепком что-то упало. Женщина обернулась и скептически осмотрела сначала Тень, потом морскую живность, а потом снова Тень.
- Вода на камне. Не обожгитесь. – Это что, глаза на ракушках? А это огненная улитка? О’Брайан принюхалась и сморщила нос. Морепродукты она любила, туманных крабов тоже, но не думает ведь начальник стражи, что она будет сидеть и готовить все это пахнущее морем и водорослями богатство? У нее сейчас было другое, куда более важное дело и даже заурчавший от голода желудок не мог ее остановить. Кроме того, был и другой момент, говорить о котором Кера не особенно любила. – Я не буду это готовить, моих кулинарных навыков хватает максимум на жареную картошку и очень часто она подгорает. И прежде чем вы выскажетесь на эту тему, попрошу заметить, что я не поленилась оставить воду и вам, пока вы плескались со своими друзьями в море. Что это вообще такое? – Она пихнула носком сапога нечто длинное и покрытое темным хитином с шипами. – Выглядит, как половой орган шурмку.
О’Брайан вытянула руку вперед и прошла наружу мимо вонючей кучи, вернулась ко входу и снова скрылась в темноте пещеры. Да, чем глубже она шла, тем ярче сияли белые кристаллы и тем больше слетались светлячки. Чертовы насекомые – это что, дверь? Тяжеленная дверь в пещере в паре шагов от кустов? Как же они сразу не заметили.
Хотя после всего произошедшего сама Кера не заметила бы и самого Ледяного дракона, если бы тот приземлился прямо перед кустами и начал зачитывать рэп конца двадцать первого века.
Белые кристаллы засияли ярким светом и женщина сняла кольцо с руки, которое осталось висеть в воздухе в окружении медленно вращающихся кристаллов.
- Здесь аномалия, - крикнула из глубины пещеры ученая и бегом кинулась к выходу, даже не пытаясь скрыть радости, - здесь магическая аномалия, я была права вчера! – Вчера? Позавчера? Как сложно измерять время без часов и после суточной летаргии. – Послушайте. Я знаю, что вам не понять, насколько это важно, но это очень, очень, - она чуть было не вцепилась в рукав от переизбытка эмоций, но вовремя остановила собственные руки, вместо это взмахнув ими так, что чуть не ударила в нос Тени, - важно. Она не связана с физическими свойствами и я никогда раньше не встречала ее, но… Ох, да кому я объясняю.
Кера перестала размахивать руками и, тоскливо вздохнув, уселась на камень. Действительно, кому она объясняет? Стражи поголовно тупы как пробки и никогда не поймут важность исследований неизвестного и мечты о прогрессивном будущим.

Ну конечно, она хотела отправиться и исследовать все-все-все! Впервые в истории Сказки человек оказался за Туманным морем, где росли незнакомые растения и плавали странные существа, как можно отказаться от возможности исследования? Ни за что.
- Я не расстроюсь, если упаду в голодный обморок, в обмороках сложно расстраиваться, - проворчала Кера и взяла одну из ракушек, разламывая створки раковины. Глаза вывалились из отверстий и печально повисли на ниточках-связках-как оно правильно называется. Женщина двумя пальцами оторвала глаза и, скривившись, выкинула их за пределы пещеры. Сами ракушки и впрямь были… съедобными. Хорошо, более чем сьедобными, первую О’Брайан съела за считанные секунды и тут же потянулась ко второй. – Спасибо, что не отравили. Они ведь не ядовитые? – Если моллюски и впрямь ядовитые, то будет очень плохо. Разумно ли есть незнакомую еду на незнакомом берегу? Честно говоря, Кере было плевать, она просто хотела есть и исследовать аномалию. Ох, если бы с ней сейчас были ее команда и оборудование! Она бы закопалась в пещере и не возвращалась бы до тех пор, пока не узнала все тайны далекого берега. Будет ли у неё шанс вернуться сюда? Одной Воле известно, но раз ученая находилась здесь, то ей следовало выжать из сложившейся ситуации как можно больше. – Буквально напротив кустов есть дверь, мы ее не заметили сначала, такая большая и тяжелая дверь! – Кера взмахнула руками, описывая полукруг над собой. На самом деле та дверь была намного больше, но слишком хорошо сливалась с цветом камня пещеры. – Так вот, попробую объяснить так, чтобы даже вы поняли. – Ещё одна ракушка хрустнула в пальцах. – То кольцо с летающими кристаллами, которое вы видели позавчера – показатель уровня и типа магии, бонусом повышает внутреннее восприятие магии и позволять чувствовать ее в местах с уровнем, превышающим нормальным. – И ещё одна ракушка. Кера не заметила, как перешла на профессиональную манеру разговора, которую использовала исключительно во время работы над проектами и во время проведения собраний. – Желтые кристаллы показывают стихийный тип, красные – физический, синие – ментальный. С белыми все намного интереснее, - женщина с удивлением для себя обнаружила, что еда закончилась. Она встала, вытерла пальцы о брюки и начала ходить от одной скалистой стены к другой. Рассуждения вслух давались легче. – Белые кристаллы это все остальные, неизвестные типы волшебства. В теории неизвестные типы можно вычислить с помощью второстепенных показателей, но что такое теория без практики?
О’Брайан презрительно фыркнула. Когда она пришла в гильдию, аномалии изучались исключительно в теории и основываясь на опыте предшественников из библиотеки. Были редкие экспедиции, в которые Кера рвалась как на фестиваль в честь Кануна земли и неба, но позже стало ясно, что экспедиции нужны были исключительно ради огораживания аномалий. Чтобы никто не подходил и не трогал. И как, спрашивается, в таких условиях работать, если ни к чему нельзя прикоснуться?
К счастью или к сожалению, но из прошлой жизни женщина принесла не только знания в ядерной физике, но и привычку работать с опасными для жизни материалами. Чем выше риск, тем громче успех и тем ближе светлое будущее с аналоговыми технологиями. Не копирка из родного мира, нет – взрыв восточного крыла десять лет научил О’Брайан многому, но принцип работы во всех мирах оставался одним и тем. Источник энергии, ее направление, свойства и реакции – и волшебство ничем не хуже синтеза тяжелых ядер.
- Не возражаю. – Кера сложила руки на груди и сощурилась. – Более того, я надеялась на вашу помощь. Кому-то ведь придется снести дверь, а вы показываете большие успехи в разрушении строений, не так ли? – Она криво улыбнулась и развернулась на каблуках, направляясь обратно к мерцающим в темноте кристаллам. Близость черных теней к лицу ей еще долго в страшных кошмарах. – Только ради всего святого, не делайте необдуманных движений, если не хотите закончить как один из моих ассистентов.
Кера передернула плечами. Она ведь говорила не трогать вечный лед, от Финна потом пришлось по кусочкам отколупывать лед и пытаться понять, где начинается он, а где – Финн.

Кольцо все так же парило в воздухе перед огромной дверью. Снова надевать его на руку Кера не рискнула – ей хватило вчерашней ломоты в висках и сегодняшней дрожи от пронизывающей пещеру магии. Вчера она чувствовалась не так сильно, слабыми отголосками, но сегодня стала сильнее.
- Прекратите язвить, это серьезное дело. – О’Брайан поджала губы, подхватывая кольцо и засовывая его в сумку. Кристаллы последовали вслед за ним, вспыхнув напоследок ярко-белым, и только проклятые насекомые зачем-то летели следом. В глубине души женщине они нравились, но нелепость встречи с ними перекрывала всю симпатию к ним. Да и стремительно увеличившееся количество светлячков вызывало подозрение. Предположим, они выползли из кустов, но Кера отчетливо помнила, что раньше их было меньше и связь с проснувшейся из ниоткуда магией была очевидна. – В таких «пещерных исследованиях», как вы изволили выразиться, в своё время были открыты мертвые эссенции, вечный лёд и грибы ойхху, которые используются при наложении охранных чар. И ради всего святого, вы превосходно поняли, что я имею в виду под необдуманными движениями – ничего не трогать, далеко от меня не отходить и слушать, что вам говорят. – Ученая тяжело вздохнула и послушно отошла в указанное место. Ломателю – ломать, ищущему – искать. – Послушайте, я не пытаюсь задеть ваше эго, но сейчас вам лучше слушаться меня. Мы далеко от Валдена, никто нас не увидит и не расскажет на улицах о том, как грозный повелитель ужаса следует указаниям безумной ученой. Кроме того, вы же не думаете, что своё место я получила, читая книжки и работы своих предшественников? И пожалуйста, не надо разваливаться в прах у меня на глазах, - если честно, на процесс распада повелителей ужасов Кера бы посмотрела с интересом. То, что живет вечно, умереть не может, а значит, бессмысленной смерти не будет, - это отвратительно.
Железная дверь содрогнулась под ударом и с громким скрежетом упала за пределы пещеры, загрохотала по ступеням и, судя по звукам, упала во что-то жидкое.
- Потрясающе! – выдохнула Кера и сорвалась с места, кинувшись к проему на месте железной двери. Ее распирало от волнения, интереса и детской радости от нахождения нового и неизвестного. Сразу под ногами начинались высеченные из скального камня ступени, грубые и широкие, которые вели в светлое подземелье.
Светлое подземелье. С солнечными лучами.
И это при том, что утро было туманным и пасмурным, а единственный вход в пещеру находился достаточно далеко от двери, чтобы ту невозможно было заметить в темноте. Только благодаря светлячкам и показателю магии находка подземелья стала возможной. И благодаря глупой удаче, что занесла запаниковавшую О’Брайан именно в эту пещеру.
И все же – солнечный свет в глубине? Странно даже для Сказки. Кера стащила с ног сапоги и меткими бросками поочерёдно спустила их по ступеням вниз – сначала по одной стороне, а потом по другой. Никаких ловушек, можно спускаться.
- Идём. – Ученая махнула рукой и осторожно ступила на первую ступень. Ноги обожгло холодом, и это было единственным неудобством. – Выбирайте любую безопасную сторону и спускайтесь.
Пятнадцать ступенек, и две нижних полностью утонули в воде. Кера достала из сумки перо и ткнула в воду – и вода безопасна. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Закрытое подземелье, в котором нет ловушек на лестнице и опасностей в воде и преградой в которое служит лишь дверь? Ну разумеется, где-то здесь есть подвох. Где-то прячется неприятный сюрприз, скорей бы добраться до него.
Впрочем, стоило признать одно – в этом подземелье было чертовски красиво и чужеродно. Высеченные из скалы ступени переходили в темную квадратную плитку под ногами так естественно, будто врастали в нее, сквозь прямоугольные стекла окон в идеально круглую комнату лился свет, с потолка свешивался упирающийся корнями в такую же, как и на полу, плитку, а вода застыла без движения. Словно жидкий и очень прозрачный лёд, подумала Кера, с опаской трогая пальцем воду. Ни кругов, ни движения, ни-че-го, только мокрое и тёплое ощущение на пальце. Женщина выловила из воды свои сапоги, встряхнула их и снова натянула на ноги, прежде чем ступить на выбитую железную дверь. Она отчетливо слышала плеск, когда дверь скатилась, так почему же сейчас на воде не расходятся круги?
- Кажется, у нас тут пространственная аномалия, - с задумчивостью в голосе объявила Кера. Она сомневалась в собственных словах – при приближении к двери кристаллы сияли белым, а не красным. – Кажется. Никогда раньше не сталкивалась с подобным.
А ещё в воздухе парили чёрные бусины, блестящие и гладкие. Абсолютно непроницаемые и без отражения света на боках.

Чёрные бусины в воздухе висели неподвижно и производили в целом безобидное впечатление – до тех пор, пока Кера не вытащила пинцет и не попыталась взять одну из них. При соприкосновении металла с чёрной поверхность пинцет сначала потемнел – а потом рассыпался в ржавую пыль. Ученая резко разжала пальцы, не допуская контакта ржавчины с собственной кожей, и зачарованно смотрела, как остатки инструмента исчезают в никуда, не долетев до поверхности неподвижной воды. Не разложение, нет, кристаллы были белыми.
- Или даже просто временная, - согласилась О’Брайан и встала перед лучами солнца из высоких окон, загораживая их спиной. Не изменилось ничего – на воде все ещё виднелись светлые прямоугольные отсветы. Словно тела ученой не существовало в пространстве вообще.  – Что же касается искусственности, то вынуждена не согласиться. Поверьте, я чувствовала сущность магии задолго до того, как открылась дверь и ничего противоестественного в ней нет. Я бы одолжила своё кольцо в качестве доказательств, но увы, оно вам будет мало и не подойдёт к образу слегка побитого бомжа. – Кера хмыкнула, разводя руками. Кроме того, неподготовленного ощущение чистой магии могло свести с ума во время измерения, и чем ближе к источнику, тем сильнее показатели. И если уровень аномалии был высок настолько, что перед дверью кольцо пришлось снять, то каково будет надеть его здесь? – Комната была построена разумными существами. Относительно разумными, кому придёт в голову выращивать дерево на потолке? – Палец ученой указал на чёртову крону дуба. Молодого, что примечательно – если на этом берегу Туманного моря никто и никогда не бывал, то каким образом запертое в наглухо запечатанном помещении дерево может быть в подобном состоянии? В растениях Кера не разбиралась, да, но даже ее познаний хватало для того, чтобы сообразить, что дереву на вид не больше десяти лет. – Никогда не сталкивалась с подобным. Будет интересно.
Кера метнулась в центр комнаты по мягкой воде, что не разбегалась кругами и не расплёскивалась брызгами, но отлично пропитывала сапоги и вызывала легкое раздражение от порчи хорошей вещи. Впрочем, ей ли сейчас думать о вещах, если кончики пальцев покалывает от предвкушения новой загадки? Время, замороженное время без видимых причин быть таковым. Время, до которого можно дотронуться и которого вечно не хватает. Кольцо в сумке едва заметно вибрировало, и женщина отпустила его, прокрутив два ободка в противоположные стороны. Вслед за ним вылетели и выстроились широким и неровным кругом кристаллы – белые, красные, зеленые, желтые, синие. Все, что были. Удар каблуком в пол – вспышка красного, подбежать и щелкнуть ногтем по стене круглой комнаты – ещё одна вспышка красного, щелкнуть огнивом в воздухе – ноль реакции и вспышка желтого. Коснуться все тем же огнивом одной из чёрных бусин и отпустить его прежде, чем очередная порция ржавой пыли рассеется в воздухе – яркая вспышка белого и слепящего.
Во имя всего святого. Кера смотрела на чёрные, непримечательные бусины с нескрываемым восторгом и едва дышала. Один из трёх существующих, но до сих не доказанных параметров из предположений становился реальностью. Замороженное время, временная эссенция- так близко и так далеко, невозможно прикоснуться. Пара парящих кристаллов в круге замерцали зелёным.
Так близко, надо только протянуть руку – и скорее всего потерять ее. Чем, чем бы дотронуться, что не исчезнет, что вечно? Взгляд упал на светлые прямоугольники на воде – свет. Тёмные полосы на ступенях – тьма.
Впервые в жизни О’Брайан искренне обрадовалась наличию большого и мрачного начальника в непосредственной близости от себя. Человек, способный управлять темнотой и придавать ей форму, что может быть лучше?
- У меня есть просьба. – Кера развернулась на каблуках и вытянула вперёд руки, растопырив пальцы. – Мне нужны перчатки из темноты. Приблизительно из того же, что вы вчера на себя натянули, когда полезли на богов, - идиотская идея была, абсолютно идиотская, - длинные и с плоскими концами. Я собираюсь потрогать эти штуки, если мои предположения верны, то мы нашли временную эссенцию.
Женщина замолчала и красноречиво пошевелила пальцами. Вряд ли он поймёт всю важность, но если чёрные бусины и впрямь являются эссенцией времени, то без них она не уйдёт.

Воля, как же она была недовольна. В одном помещении с открытием, с той самой заветной эссенцией, и вся реакция, которую она получает, это «Мм, да»? Что за необразованность, только в разновидностях кустов разбираться и горазд. Право слово, наткнуться на другом берегу на аномалию и не иметь возможности обсудить ее на равных с умными существами? Кера недовольно поджала губы, но все же последовала за Тенью ко входу в комнату. Чем ему не угодила темнота в углах, она решительно не понимала.
- Моя ученая гордость потерпит, - парировала О’Брайан и вздёрнула подбородок вверх, - а вот слегка побитым бомжам надо дать шанс почувствовать себя хотя бы немного полезными. Цените заботу, второго раза не будет.
Темнота на руках… была холодной. Как и любая темнота, наверное – отсутствие солнечных лучей не согреет темные места, огонь не зажжется в заполненной неподвижной водой  комнате, а о других способах согреть камень Кера и подумать не могла. И когда по ее рукам вверх поползли длинные нити-тени, она вздрогнула – эти же самые тени проломили стену вчера и железную дверь сегодня! – и только сила воли заставила ее удерживать руки перед собой до тех пор, пока чёрные перчатки скрыли под собой ладони и рукава. Шутки или нет, но свои пальцы ученая ценила, свои пальцы казались ей важнее лезущих в голову шуток про вязание. А шарфик из теней начальник стражи связать может? А откуда столь большой опыт в создании предметов одежды из ничего? А вечернее платье из темноты  на заказ он сделать может? Боги, да зачем ему управлять стражей, если можно открыть ателье и зарабатывать себе на жизнь вязанием и шитьем!
Но руки поберечь стоило, и поэтому женщина промолчала. Но видят боги, ей это стоило огромных усилий.
- Мне не нужно и трёх часов. – Кера осторожно пошевелила пальцами. Те вроде были на месте и даже не болели. Возможно, она переоценила опасность этих темных холодных штук на коже, но вряд ли ее можно судить за осторожность после вчерашнего… позавчерашнего. Ох уж эти откаты концентрата, из-за которых сутки исчезают в никуда. – Дальше я справлюсь сама, можете снова навестить свои како… кори… -  дурацкие названия растений, кто их вообще придумывает? – кусты, вы с ними отлично подружились.
Черные бусины манили, и ни одна сила, будь то боги или сама Воля, не смогла бы остановить учёную. Года исследований, множество теорий и одна картонная случайность, что выкинула на другой берег Туманного моря. Найти нужное там, где вообще ничего не ожидаешь найти – ну разве не удача? Кера снова зашагала к центру комнаты, ближе к чёрным бусинам. На мокрые сапоги она уже не обращала внимание, не до них, не до мелких неудобств во время крупных эссенций.
Эссенция времени. Боги, теперь она сможет попробовать создать перманентные карты магии. Очередной почти преодоленный предел. Кристаллы все ярче вспыхивали зелёными огнями, но О’Брайан не замечала их. Так было всегда, зеленые огни горели при малейшем намеке на ментальную магию, а в комнате было аж двое ее носителей. Пальцы, закутанные в тёмное с длинной пластиной, сначала коснулись одной из сфер, а потом и вовсе схватили ее.
Ничего не произошло. Не истлели руки, не загрохотали барабаны, не изменилось ровным всем ничего – только уменьшилась в размере эссенция. Ученая решительно взяла бусину – и вот тогда-то вода под ногами дёрнулась, разбегаясь тремя широкими кругами от шага назад. Быстрее, чем разбегались обычные круги, но что только не бывает при временных аномалиях.
- Да. Это она. – Собственный голос звучал хрипло и сдавленно. Кера была готова танцевать от счастья и не находила слов, чтобы описать свои чувства. Да и зачем? Как опишешь счастье от сбывшейся мечты? Это очень, очень приятное чувство, не поддающееся описанию и видимое лишь кристаллам, все ярче вспыхивающим зелёным и белом, словно закоротившая гирлянда. Вода двигалась, а значит, извлечение одной маленькой бусины повредило замерзшее время и заставило его сдвинуться с места.
Очень опасная вещь это, управление временем. Очень опасное – и чертовски интересное и полезное. Кера вытянула из воздуха ещё одну чёрную бусину, топнула ногой – и снова разбежались круги, на этот раз в количестве пяти штук. Сконцентрированные в одном месте эссенции, вот и объяснение естественно замерзшего времени. Уничтожат ли они теперь объекты? О’Брайан приложила одну из бусин к кристаллу. И снова ничего, инертное, статичное состояние спящей эссенции. Это хорошо для транспортировки в башню, где она со своей  командой сможет полноценно заняться исследованиями. С трудом из-за длинных пластин завернуть каждую эссенцию в бумагу, слегка потемневшую, спрятать в сумку – нет, так испортится содержимое, нужно что-то плотное.
Термос. Испорченный огнем и закопчённый металлический термос, оставленный около входа в пещеру, должен идеально подойти. Кера развернулась на каблуках, осторожно положила эссенции на каменный постамент около одной из стен и сломя голову кинулась из комнаты, вверх по ступеням – и замерла.
За дверью не было ничего. В буквальном смысле ничего – абсолютное чёрное и непроницаемое ничего. Ни пещеры, ни кустов, ни светлячков. Пустое пространство, начинающееся у верхней ступени. Ученая нервно облизала губы и протянула руку вперёд – все та же пустота.
- Если это шутки, господин мрачный начальник, то они ещё хуже вашего чувства стиля, - пробормотала О’Брайан, убирая руку из пустоты. Целую и без перчатки руку.

Он с ума сошёл. Лезть в пустоту, даже не подумав хорошо, да ещё и после того, как она сожрала перчатку, которой не могло повредить само время. Но не сожрала руку – Кера ещё раз посмотрела на собственную ладонь, со смазанными чернилами на пальцах и почти белую на фоне темноту.
Темнота не терпела другой темноты? Да какая, к черту, разница, кто вообще на темноту с ножом! Среди ученых было принято шутить на тему тупоумия и агрессивности стражей, но вот сейчас О’Брайан имела не-удовольствие наблюдать за тем, как все стереотипы становятся правдой.
- А ну стоять, - скомандовала Кера и вцепилась в чужую руку мертвой хваткой. Конечно, остановить начальника стражи ей не удалось и он просто шагнул в пустоту. Целиком и полностью, утащив руку ученой за собой, и ей не оставалось ничего иного, кроме как последовать за Тенью.
Пустота обволакивала, как бы нелепо это не звучало. В пустоте не было ничего, одна лишь непроницаемая темнота, в которой не получалось рассмотреть ровным счётом ничего. Не было ни собственных рук, ни светлой ткани рубашки на груди, ни силуэта большого и страшного рядом. Не было ничего – даже разноцветных пятен в глазах, что вспыхивают под веками. Не было поверхности под ногами, не было звуков и даже дверь, через которую они вошли, пропала. О’Брайан вскрикнула – хотела вскрикнуть, но пустота съела ее голос, не выпустила и звука из горла.
В пустоте нет воздуха, поняла учёная. Она не дышит, прямо сейчас она не дышит, но продолжает существовать. Это неправильно, лихорадочно подумала Кера, начиная паниковать и ощупывать все подряд – своё лицо, сумку на поясе, руку Тени под тканью перчатки. Это неправильно. Тела сохранились, сознание на месте, но вокруг нет ничего. Это уже не время. И не пространство. Это неизвестное и очень опасное место, где никто не должен быть. Ни живой, ни мертвый. За все время, проведённое в Сказке, учёная сталкивалась со множеством аномалий и чар разной степени опасности, но ни разу от них не несло настолько чужим и неправильным. Мир Сказки мог быть сколько угодно хаотичным и выходящим за пределы человеческого понимания, но в нем все ещё существовали законы физики. Притяжение удерживает на земле, воздух даёт жизнь и звуки, а рядом с темнотой бок о бок живет свет. Здесь законов физики не было. Здесь была холодная невесомость и равнодушие темноты, словно пустоте было наплевать на двух пойманных гостей.
И здесь не было возможности говорить. Хуже условий для любящей поболтать во время размышлений Керы не существовало.
Это не время, сказала бы она, если могла, но вместо этого сжала губы. Ее не услышат.
Здесь никого нет, уберите свой чертов нож, сказала бы она, но вместо этого руки дрогнули, а темнота ещё крепче схватила за голову.
Я же говорила не совершать необдуманных поступков, воскликнула бы Кера сейчас и возможно, рассыпалась бы в ядовитых комментариях, но пустота проникла в голову и больше ничего говорить не хотелось. Учёная заледенела, когда в пустоте появилась мужская фигура и замерла в нескольких метрах от предполагаемого местонахождения тел. Сшитое из двух половин лицо, с морщинами и светлыми, опускающимися на плечи длинными волосами слева и разбитое, с ярко-голубым глазом, белеющей в провале скул костью и русыми волосами справа.
Она знала оба этих лица. Их не могло здесь существовать – а где именно, здесь? Неважно, неважно где, эти лица должны были далеко и в покое, но пустота вырвала их из памяти, втолкнула в чужеродную и неестественную оболочку, и теперь фигура неподвижно висела в пространстве. Тело было словно слеплено все из тех же половин, но криво и наспех – та большая родинка на шее переместилась на старческую руку. Кера с усилием заставила себя закрыть глаза, но все ещё продолжала видеть фигуру. Пустота продолжала жить по своим правилам, и закрытые глаза не спасут.
Глаза половинчатого человека прокрутились в глазницах. Он медленно поднял руки и указал себе за спину, где из ничего возникала дверь, а потом протянул разноцветные карточки.

В темноте можно было двигаться. Это было хорошо, но Кере совершенно не хотелось приближаться к половинчатому человеку, каждую половину которого искажали несовершенства. Тень, по всей видимости, ее сомнений не разделял и пер вперёд на половинчатого человека с карточками как танк, таща учёную за собой.
Ну ещё бы. Это не его первого мужа и сновидца-наставника пустота сшила в одно неправильное, неразумное существо. Пожалуй, за отсутствие возможности слышать и говорить пустоту стоило поблагодарить, ещё одного искаженного воспоминания она бы не выдержала. Но ярко-голубой глаз на израненной половине следил за ней неотрывно и осуждающе, пока рука второй предлагала выбор. Шесть разноцветных карточек, голубого не хватает – наверное, весь голубой цвет спрятался в глазу, зачем выбирать красный?
Да как же в этой непроницаемой темноте закрыть глаза и прекратить видеть.
Дверь беззвучно открылась. Обычный деревянный косяк со все той же пустотой внутри внезапно рванулся вперёд, увеличиваясь в размерах и проглатывая половинчатого человека, а потом пронеслась где-то вокруг. О’Брайан инстинктивно сжалась и вскинула свободную руку перед лицом – а потом мир снова вспыхнул светом и звуками.
Под ногами была твёрдая земля, лёгкие вновь наполнялись воздухом, а со всех сторон доносились крики и грохот. Кера посмотрела налево, направо, назад и увиденное ее совершенно не обрадовало.
Во-первых, архитектура полуразрушенных зданий, улицы и одежда редких пробегающих мимо людей были абсолютно не сказочными. Что-то подобное Кера видела давным-давно незадолго до похорон прадедушки Шеймуса, грозы всех местных пабов и постоянного участника всех связанных с выпивкой фестивалей. Среди его вещей были потрёпанные черно-белые фотокарточки, но даже на них молодой дедуля позировал на лодке с рыбой в чем-то более современном, нежели бесформенная болотная форма.
Во-вторых, над головой пролетела пара самолетов, и женщина окончательно уверилась в том, что это точно не Сказка – и это ставило в ступор. Люди не могли вернуться обратно в настоящий мир, да и не хотели большей частью – от хорошей жизни в существование фэйри не поверишь и на непонятный  контракт не согласишься. И тем не менее первым, что приходило Кере в голову при беглом осмотре местности, был именно реальный мир. Неаккуратное обращение с эссенцией времени могло объяснить перемещение во времени, но перемещение в пространстве – нет. В худшем случае они бы оказались около все той же пещеры на берегу Туманного моря.
Боги, сейчас как никогда хотелось закурить. Учёная могла смело заявлять, что подобное дерьмо на ее памяти случалось впервые и что ей срочно требовалось где-нибудь присесть и подумать.
Впрочем, была и другая загадка. Перемещение во времени вероятнее всего повлияло бы на существование самой О’Брайан, которая в это время и близко не планировалась, но тем не менее она существовала. Носок мокрого сапога пнул асфальт – ещё одно напоминание о существовании. Перед появлением пустоты на выходе кристаллы сверкали зелёным, цветом ментальных вспышек, и это могло бы объяснить половинчатого человека с темной пустотой, но опять же не перемещение в пространстве.
- Я не знаю, что произошло, - с трудом выдавила из себя Кера и осеклась. Язык изменился, сказочный и его перекатывающиеся на языке согласные сменился на обычный английский, и если прислушаться, пробегающие люди тоже кричали на английском.
И у них не было лиц. Мимо промчался человек, толкнул плечом, на секунду замер – и у него не было лица. Другой бежал задом наперед, словно в перемотке – и у него тоже не было лица.
Подделка реального мира? Люди не обращали внимание на новоприбывших, они бежали прочь и совершенно точно не думали о степени реальности этого мира.
Прошлое – результат действия эссенции.
Пустота и осколки воспоминаний – вероятнее всего, наложившиеся друг на друга вспышки эмоций ментальных специализаций.
Место и реальность места – уже сложнее. Женщина попыталась представить перед собой стеклянный шар, но он не появился. Не сон, а значит, смерть в этом выбраться не поможет. Или же магия просто не работает.
- Вы можете заставить тени снова шевельнуться? – Кера посмотрела на Тень и поперхнулась словами. Он, в отличие от учёной, изменился, и сильно. Догадка неприятно кольнула виски. – Это и есть то самое время, я права?
Если права, то они в полной заднице, и задница эта продукт сознания господина большого начальника. Точнее того, кто сейчас стоял на его месте.

О, ну просто потрясающе! Краткая сводка последних трёх дней от Керриан О’Брайан – превратиться в картонку, встретить богов, увидеть и вспомнить все позабытое, сплясать с начальником стражи на больных местах друг друга, уснуть в кустах, сьесть странные ракушки, найти бункер с  аномалией и эссенциями времени, встретиться с мертвыми в непроницаемой пустоте и в очередной раз попасть большому и страшному в голову. Честное слово, она скоро там поселится, если будет продолжать просто следовать Пути.
Думай, старушка, думай. Что здесь реального? Тела, уже хорошо – ох, надо отпустить руку. Земля, воздух, окружение – они стоят на твёрдом, дышат и ветром в лицо приносит листья, пахнущие пеплом. Страхи – лицо Тени-с-веснушками было поэмоциональнее Тени-с-убогим-плащом, а сама Кера до сих пор упрямо думала о стеклянном шаре и воздействии сознания на время, лишь бы не допускать мысли о собственной бесполезности. И магия не работает, чем осложняет проблему раз в пять, если не больше.
Итак, в сухом остатке есть сознанная сознанием реальность. Сознаниями – краем зрения Кера увидела на дороге красную легковую машину, тут же взорвавшуюся в облаке песка и раскрошившегося асфальта. Не сон, не кошмар и даже не дрёма – ткань снов и возможность управлять ей для учёной была такой же обыденностью, как и вечерний чай. Что ещё есть реального? Ага, война из мира Земли какого-то там года, спасибо успешно пропущенным урокам истории.
Карманная реальность из мешанины воспоминаний. Немного сломанная, потому что созданию реальностей ни в одной школе не учат.
Ну почему нельзя было подумать о каком-нибудь приятном месте вроде морского курорта или фестиваля бумажных фонарей? Всем было бы намного проще, да и думать проще под шум разбивающихся о песок волн, нежели под грохот и крики. Разница между просмотром документальных фильмов и нахождением в месте действия налицо, размышляла О’Брайан, разглядывая небо с белыми линиями от самолётов и дым на горизонте. Документалку можно выключить.
И тогда-то и пришло осознание, твёрдое и холодное, как алмазный резак.
- Не способен, - эхом откликнулась женщина, не переставая смотреть на небо. Из облака выныривал самолёт с подбитым крылом и стремительно снижался. – Нет отсюда выхода. Пока ещё нет. Я работаю с сознаниями и знаю, о чем говорю.
Выстрел грохнул под ухом так неожиданно, что сначала Кера даже не отреагировала, просто оцепенела на месте – и лишь потом повернула голову, рассматривая невесть откуда взявшийся в руке Тени револьвер. Дуло указывало за спину, и она обернулась.
Мужик в шляпе и с на удивление весёлым голосом, который их видел. Это первое.
Созданное из ничего рабочее оружие и созданное не учёной. Это обидно, но второе и очень хорошее.
Знакомый Тени? Очередное воспоминание? О нет. Нет-нет-нет, ещё один аргумент в копилку желания оказаться на тёплом и уютном морском курорте или хотя обратно на не таком уютном берегу Туманного моря. Десять лет назад в чужом сознании она поймала его образ и отступила, почувствовав давление и увидев чёрные смоляные следы на многих Путях. Фэй говорила о нем, как об образцовом лидере. Ян отзывался с несвойственной для себя ненавистью. Яга сладко улыбалась и нараспев вспоминала прошлое.
Последнее, если честно, Кера совершенно не хотела слышать, но продолжала подыгрывать комедиантке. Та рассказывала, что страшный человек был ее старый знакомый, опасный и хитрый, но учёная всегда считала, что Яга преувеличивает.
Как же она ошибалась. Слепок сознания, призрак, плод воображения или кем бы там не был этот Картарем, шёл вперёд и говорил, говорил, говорил, и с каждым шагом Кере становилось все неуютнее. Она смотрела исподлобья, не отводя взгляд, но все же поймала себя на том, что отступила на пару шагов ближе к разбитой стене.
Это не ее проблемы. Сейчас надо просто наблюдать и делать выводы, ничего больше.
- А я тоже запах почуяла, - сообщила Кера, рассматривая отражения в разбитом стекле. Так было проще и давило на голову чуть меньше. Странно, почему этот слепок способен ощущаться живым и пугать живых существ? – Такой мерзкий, вонючий запах старого хера в шляпе, про которого весь мир пытается забыть, но он все воняет и воняет. Скажите, господин большой начальник, - она отошла от стены и повернулась к Тени, - а в повелители ужаса берут исключительно с отсутствием вкуса? Я многое говорила про ваш стиль, но вынуждена принести свои извинения – эта шляпа в сто раз омерзительнее ваших ботинок.
В заведённой за спину руке прятался извлечённый из оконной рамы осколок стекла, длинный и острый. Сознание сделало солдат бесплотными, но солдаты принадлежали этому воспоминанию. Жуткий хер – не принадлежал, и подозрение в том, что это самостоятельное сознание все сильнее укреплялось.
Ну что же, это можно всегда проверить.
- Привет от старой подружки с зоопарком.
Яга скрывалась. Яга не называла своего имени. Яга знала много и говорила мало, но в ее словах то и дело сквозила ненависть к старому знакомому. Если он назовёт имя Яги, то сознаний в этом мире будет уже не два.

А, так значит, Тень не знал о связи своего старого начальника с комедианткой и их бурной истории. Ничего удивительного – об этом факте мало кто знал. Урод в шляпе, двуличная тварь и ее бешеный питомец. И одна умирающая старуха, которую выдернули с кровати, чтобы развлекаться дальше.
Отвечать на выражение шока на лице Тени Кера не стала. Вместо ответа она отвела взгляд и начала внимательно рассматривать ногти на свободной руке. Бесспорно, у нынешнего начальника стражи есть вопросы относительно происходящего, но ответов на них он не получит ни сейчас, ни потом. Должна же в женщине быть хотя бы одна загадка, не правда ли? Вот и у О’Брайан была. Такая большая, мерзкая загадка, в которую хотелось плюнуть и затоптать каблуком.
- Мы не друзья и я не его пигалица, - отрезала женщина. Уточнить это следовало сразу – и заодно спросить, откуда старый вонючий хер со своими смоляными следами знает, что она учёная. Кера и спросила бы, но упоминание марионеток застало ее врасплох и заставило подавиться словами. Она молчала и тогда, когда в воздухе снова грохнули два выстрела и солдаты упали на землю, молчала во время поедания человеческой плоти и даже тогда, тогда Тень дернул ее и снова потащил вперёд, подальше от разрушенных руин здания.
Предположим, это был слепой удар. Предположим, это все ещё подсознание играет шутки, а что может быть страшнее намёка на манипулирование собой, особенно для лица на руководящей должности? Злость и страх играют странные шутки с разумами, отстранённо думала О’Брайан и продолжала бежать куда глаза глядят.
К сожалению, она в очередной раз оказалась права. Выхода не было, и голос за спиной даже не стал сюрпризом, а вот холодное прикосновение – вполне. В какой момент убивающее нематериальных людей оружие стало материальным? И зачем убивать двух, если и одного доесть целиком невозможно? Какая бесполезная трата ресурсов, напоследок мелькнуло в голове и исчезло.
Металл пистолета упирался в висок. Кера было дернулась прочь, в сторону от запаха крови и смерти, прочь от железной руки на плече и пистолета в ней – и замерла, услышав имя.
Третье сознание. Живое сознание, реальное настолько, что в серьёзности намерений выбить учёные мозги из головы сомневаться не приходилось.
Умирать женщина не хотела, и дело было даже не в ответственности или незавершенных делах. Она просто боялась умирать, и от страха съёжилась, прижимая голову к правому плечу и цепляясь пальцами за ткань брюк до побелевших костяшек. И единственной хорошей новостью было то, что испуганная О’Брайан начинала думать и действовать с удвоенной скоростью.
- Оттуда, откуда берутся самые лучшие куколки, - побелевшими губами пробормотала учёная. В компании богов было не так страшно. Он не знает о планах Яги, но интересуется знакомством с ней – и значит, она будет жить до тех пор, пока он не получит ответы на свои вопросы. – Я ее лучшая куколка. Самая полезная и близкая, с самой умной набивкой, сплю на подушечке рядом и слушаю рассказы хозяйки. Интересно, господин каннибальская шляпка? – Кера не выдержала и сорвалась на хриплый шёпот. От яда в собственном голосе хотелось прополоскать рот. Куколка. Марионетка. Перешитая шкурка, переломанная судьба, переоцененная плата за жизнь. – Пуля в воздух в обмен на ответ.
В оружии учёная не разбиралась, но была уверена в том, что стандартный револьвер вмещает в себя шесть патронов. Минус два в телах мертвых солдат, ещё четыре в случае согласия на сделку – если этот выпрыгнувший из ниоткуда хер согласится и если в этом искаженном мире не появятся новые патроны. Потом можно будет попробовать вырваться и сбежать, противопоставить Картарему О’Брайан ничего не могла – кроме осколка стекла в руке, который она так и не выпустила, но стекло хрупкое и легко ломается. Она бы могла попробовать его усыпить, если бы не одежда, закрывающая все тело за исключением лица, она могла бы разобрать огниво и кинуть фрагмент огненной эссенции в мудака со шляпой, но для этого нужно время и нормальная работа магии.
Это ведь не убийство, если существо не может умереть и при этом угрожает собственной жизни. Угрожает уничтожить тайну, которую Кера тщательно скрывала больше пятнадцати лет и от которой до сих пор не могла избавиться. Винг с фиолетовой лентой раз в месяц, лес неподалеку от лагеря комедиантов и час допроса Ягой. В первое время она много говорила, в последние годы все чаще задавала вопросы, на первый взгляд кажущиеся не связанными между собой, но учёная понимала, что так Яга собирает полную картину происходящего и проверяет саму Керу. С каждой новой встречей становилось все сложнее.
Что она, что ее старый знакомый – изломают и сотрут в порошок все вокруг, лишь бы достичь своих целей, и одной лишь Воле известно, чего они хотят на самом деле. Впрочем, надежда на  была и в данной ситуации. Учёная скосила глаза на Тень.
- Не сопротивляйся, - медленно и очень чётко заговорила она, словно обращаясь к пятилетнему, - ты ничего не можешь сейчас сделать. Не можешь управлять этим миром и не можешь драться. Смирись, он реален и подчинил твоё сознание.
Она выделяла голосом каждое «не» и надеялась, что Тень окажется не таким идиотом и поймёт после маяка, что учёная просто так словами разбрасываться не будет.

Грохнул выстрел – нет, не в голову, в мостовую, но Кере все равно показалось, что в голове ничего не осталось. Или в ушах, в которых на мгновение пропали все звуки. Она вывернулась из-под руки, когда Тень вырвал у Картарема револьвер, полоснула наотмашь по ней куском стекла и отскочила подальше, потирая висок. Даже если здесь смерть не была реальна, проверять это предположение на себе учёная не хотела. Но спасибо хотя бы за то, что идея прикинуться покорной овечкой и поблеять про беспомощность себя оправдала.
Ладно, стоит признаться хотя бы себе – на короткое время она сама поверила, что ничего уже не изменить и что в подобном  состоянии нынешний начальник стражи даже не отреагирует должным образом. Благословенная стабильность, ну хоть что-то не изменилось в этом исковерканном мире!
- Завяжу, когда прекратишь вестись на очевидные вещи, - автоматически огрызнулась женщина, отпуская голову и начиная растирать шею. Она и не заметила, когда ее защемило от напряжения. – А ты, хер в шляпе, хотел информацию? Получи – она радуется жизни в компании очередного мохнатого животного и рассказывает, как лет семьдесят назад ты был настолько жалок, что ей даже пришлось присесть на полянку и ждать, пока твое мудацкое стражество изволит прибыть на место встречи. Неловко быть одной из тех самых куколок, да?
Ее несло, и О’Брайан превосходно понимала это. Ее несло – и она не могла контролировать ни себя, ни собственные слова, которыми наверняка только делала хуже. Да и к черту все это, нематериальный слепок сознания обрёл плоть и тыкал ей в голову заряженным револьвером, кто после такого будет чувствовать себя в порядке?
Боги, ну и урод же этот Картарем. И морально, и физически. Учёная скривилась при виде лишних зубов и расплывающихся форм, но не отвернулась – инстинкты подсказывали, что ещё раз повернуться спиной к этому существу будет большой ошибкой. Возможно, последней. Возможно, летальной. Да и любопытство распирало – на что похожи повелители ужаса в своей истинной форме?
И главное, зачем. Кера знала, чувствовала, что и в обычном виде ее страх поглощали, она физически чувствовала, как расползается в душе пустота и заполняется снова новым приступом отчаяния. Живые существа так не боятся, страх живых существ это цунами, нахлынет и смоет все остальные чувства, а потом оставит в дрожи и смятении. Она знала, она путешествовала среди спящих сознаний и видела как сны, так и кошмары. Кажется, у одного из новых изобретателей с Земли был похожий страх, с зубами и когтями, хватающий за ноги из-под кровати.
Этот монстр вряд ли заинтересуется ногами. Пока ещё почти-человек с разрезающей голову пастью и острыми клыками, не затыкающийся ни на секунду. Какой камуфляж? Какой отряд? Какой, к черту, Марленд и почему это название кажется знакомым.
А, ну конечно. Резня в Марленде, про неё рассказывал Ян давным-давно, у него там погибли то ли родственники, то ли друзья, О’Брайан никогда не допрашивала архивариуса о том, о чем он не хотел говорить. Все, что она запомнила из ненужной для себя информации, так это то, что там опять были замешаны неугомонные мартышки в серых плащах и что там было плохо. Вот оно что, вот он кто. Женщина скосилась на осколок стекла в своей руке, потом посмотрела на шею Тени, снова на стекло и разжала пальцы. Больно сжимать, слишком остро. Пожалуй, условие на вход стражам в башню без приглашения было лучшим выходом для всех.
Она расспросит позже, это важно для Яна. Не сейчас, потому что сейчас она отказывается верить мудаку, который был готов пристрелить ее только за то, что она не вывалила кучу информации про старую подружку по щелчку пальцев.
Вдали снова закричали люди, по кругу снова проехала и взорвалась легковая машина из другого времени, снова зашумели в небесах самолеты. Это место циклично, подумала Кера, цепляясь за свою мысль как за спасательный круг, оно циклично и им надо воспользоваться. Нечего бояться, наврал большой, но уже совсем не страшный в сравнении начальник. Не давать ему желаемое, сказал он. Ну, последнее Кера могла обещать с уверенностью, а вот дать разбираться ему в одиночку – нет. Четкое, твёрдое и злое нет.
- Слушай сюда внимательно, чертов ты эгоист, - повысила голос учёная и схватила Тень за воротник формы, дергая на себя. И ткань реальна, грубая ткань с потертостями на швах, - и запоминай. Не ты разберёшься, а мы разберёмся. Это переплетение сознаний, все правильно. Твоё воспоминание, твоё влияние, и во имя всего святого, хватит маяться дурью и начинай пытаться контролировать мир вокруг себя! – Вот так хорошо, злость как огонь, она очищает и освобождает от ненужных эмоций, толкает вперёд, словно топливо. – Ты призван быть мечом. Так счисти уже с себя ржавчину и прекрати прогибаться под прошлое! И держи его подальше от меня, есть одна идея.
Кера разжала пальцы. Итак, что она успела понять за короткое время, проведённое здесь? Мир цикличен, окружение реально, люди нет, магия не работает, и это все ещё карманная реальность из мешанины воспоминаний. Думать о том, как выбраться, проще в относительно спокойной обстановке – насколько бомбардируемый город вообще может быть спокойным.
Может быть, против жуткого зубастого чудовища физически она сейчас никак не поможет, думала О’Брайан, все-таки отворачиваясь от Картарема и бегом направляясь к углу одного из зданий, но есть то, что поможет. Созданное из ткани ее воспоминаний, опасное и тяжелое. Нельзя навредить, говорите? Она и не собирается, но остановить вполне удастся.
Сейчас должна появиться машина.